Человек, конечно, предполагает, но обстоятельства всегда — сами по себе. Но — вот продолжу же.

Второй квартал 2015 (сиречь, прошлого) года. По мере выхода, то, что показалось небезынтересным.

МАЩИШИН Ян «Солярные Миры » («Światy Solarne»)

Ян Мащишин – писатель, так сказать, возвращающийся. Родился он в 1960 в Бытоме. Первые рассказы писал и печатал в конце восьмидесятых, став одним из лауреатов первого литературного конкурса, проводившегося ежемесячником «Fantastyka» — наряду с Сапковским и Хубератом, обогнав первого и уступив рассказу «Ты вейнулся, Снеогг, я знаала…» (что, в принципе, говорит о потенциале автора уже на тот момент). Будучи автором десятка рассказов, в возрасте 29 лет он эмигрировал в Австралию, где и живет по сегодняшний день. Роман же «Солярные Миры» – своего рода возвращение, и ожидания от романа у читающей публики достаточно высокие.

P.S.: Пока статься отлёживалась, стало известно, что «Солярные миры» будут первой частью трилогии. (А трилогию издательство обещало издать в ближайшее время).

АННОТАЦИЯ ИЗДАТЕЛЬСТВА

«Солярные Миры» – роман, который переносит нас в мир, где важны атрибуты стимпанковой реальности. Технологии родом из века XIX-го, но усовершенствованные: здесь космические корабли бороздят космос. В Солнечной системе обитаемы все планеты, а Земля – мир отсталый и периферийный: первую скрипку играют Меркурий, Марс и Венера.

И в эту систему вторгаются пришельцы из внешнего космоса – после чего сюжет наполняется мотивами стимпанковой версии «Войны миров» Уэллса.

Космическое пространство здесь наполнено эфиром, которым обученный человек – или, возможно, стоит говорить «гуманоид человеческой расы» – может дышать. Аборигены континента Аустралион, то есть нашей Австралии, благодаря своей магии могут телепортироваться в эфир. Гуманоиды же, населяющие это пространство, обладают множеством любопытных методов размножения, что не раз введет читателя в смущение, пока, по мере чтения, тот не сумеет полностью перестроиться под неудержимое воображение Мащишина.

А перестроиться придется – роман закручен, коварен, он ломает стереотипы, нам приходится подчиняться категориям другой физики, другой биологии. Не каждому такого рода роман придется по вкусу – но несомненно, что он – интересный голос в отечественном стимпанке».

ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ

(по адресу: http://katedra.nast.pl/art.php5?id=7009 ; автор: Роман Охоцкий)

Издатель этого романа на задней его обложке назвал «Солярные Миры» первым польским стимпанком. Бессмысленно спорить о том, прав ли издатель. Полагаю, что – не прав. Но можно фразу эту прочитывать и не так уж дословно. Поскольку «Солярные Миры» кажутся мне первым польским стимпанковым романом такого масштаба. Не знаю, сумел бы я указать на другую книгу в этом жанре, сопоставимую уровнем проработанности мира (если не считать проработанности языковой – тут есть с чем сравнивать) с «Солярными Мирами».

Согласно дефиниции, которую можно найти в Википедии, стимпанк это «стилистическое течение в культуре», в котором «в противоположность киберпанку, техника, что окружает героев, базируется не на электронике, но на механике (напр., соответствием компьютера становится дифференциальная машина). Характерный для стимпанка интерес к развитию техники часто приводит к созданию описаний изобретений, неизвестных в нашей истории (…). Действие стимпанковых произведений по преимуществу идет в викторианскую эпоху – в эру технической революции, в век пара (отсюда и название направления: «steam» от английского «пар»). Стимпанк отсылает к творчеству отцов фантастики: Жюля Верна, Герберта Уэллса или Марка Твена».

Определение это, как бывает нечасто, в случае с «Солярными Мирами» попадает в точку, но буквального наложения его на роман – явно недостаточно. Поскольку эту книгу непросто определить просто как стимпанк per sе. Автор не дает читателю и шанса, чтобы тот мог спокойно усесться и развлекаться чтением жанровой прозы, априори обладающей ограничениями и потому являющейся предсказуемой. Ян Мащишин доказал, что он в состоянии создать сюжет – и развить его в рамках стимпанковой сценографии – предлагая куда больше, чем привычный жанровый «пар».

В сюжете нет викторинаской эпохи – как нет и неовикторианской. Вернее, она есть – но ее нету. И бедный рецензент может и дальше продолжать противоречить самому себе. Техническая революция? Верно, причем – далеко продвинувшаяся, поскольку большая часть сюжета происходит в космосе. Хотите космическую битву «паровых машин»? Никаких проблем. Вы найдете в этом стимпанковом романе и космооперу. Слишком странно? Отнюдь нет, это ведь только начало. Приключенческий роман? Отчего бы и нет? Кто смеет запретить автору? Только его воображение. Роман о Контакте? О человечности (кстати сказать, человечество здесь не самый интересный вид, а сама Земля остается периферийной цивилизацией)? Стимпанковая НФ? Стимпанк-фэнтези? Причем, что-то я наверняка упустил. Скорее всего, прав автор предисловия, утверждающий, что и роман, и автора не удастся так просто классифицировать. Хоть стипанк, несомненно, представляет собой некую базу, конвенциональную точку отсчета, скелет всего повествования.

С таким… смешением всегда связана изрядная опасность. Риск пресыщения и изрядного литературного несварения. Но во время чтения я ни разу не почувствовал себя уставшим от сюжета или – тем более – от феерии идей. А их у автора хватает, хоть и не состоят они в вываливании всего, что приходит автору в голову, на страницы романа. Сюжет он выстраивает дисциплинированно, и видно, что автор заранее все хорошо обдумал и выстроил. Тут нет неконтролируемого полета, сюжет продуман. Повествование избегает чрезмерности – обходится без стилистического хвастовства или игр с формой. Это почти классический роман-девятнадцатого-века. Отсылка к определению стимпанка, которое я привел выше, логична и потому еще, что «Солярные Миры» читаются как «улучшенный» роман Жюля Верна. В «Солярных Мирах» Ян Мащишин не выдумывает стимпанк с нуля. Он насыщает его содержательно так, как ранее не встречалось автору рецензии в творчестве прочих польских авторов. На самом деле, и пересказывать сюжет здесь не имеет никакого смысла, хотя тот не слишком сложен и не перенасыщен постморедрнистским или иным тумбо-юмбо-литературным образом. Как я уже упоминал: с этой точки зрения он обладает формой традиционного романа. Но я не раскрою его содержания и останусь тверд настолько же, как и издатель, и автор предисловия. Нет смысла портить вам удовольствие.

К тому же, роман не принадлежит к толстым. Чтение трехсот девяносто восьми страниц проходит удивительно быстро. И несмотря на его высокую насыщенность идеями и чудесными (меж)жанровыми отсылками и множеством его (их) реквизитов, вы не почувствуете усталости или читательского пресыщения. В одном можно оставаться уверенным: если бы Ян Мащишин был англосаксонским писателем (или вышел бы на англосаксонский рынок), то «Солярные Миры» наверняка бы не оказались романом одиночным – открыли бы целую серию или цикл. Ибо жалко было бы «потерять» такой богатый и прописанный мир в рамках одного романа. И стоит убедиться в этом самому, и дать книге шанс. И не забывать о ней при очередных опросах и отборах на лучший польский роман 2015 года».

(А трилогию издательство обещало издать в ближайшее время).

ФРАГМЕНТ

«Мы возвращались в центр системы едва живыми. Я видел планету, на которой мы с такой надеждой ожидали битву с шетти. Все паркинговые орбиты вокруг нее были пусты.

Я получил инструкцию, орудийную книгу и подробные обсчеты траектории снарядов от капитана Анганона. После миллисекундной телепортации, я состыковался с потрепанной рамой на своей носовой позиции. Внизу я видел гигантские кольца крайней из планет – Хиотона. Те величественно проплывали под моими ногами по мере того, как мы двигались вглубь системы. А планетарно-спутниковая система тянулась бесконечной линией в звездной черноте. Планеты висели на своих отмерянных орбитах над газовым гигантом.

Мне вспомнились трактаты наших венусианских ученых на тему планетарной инженерии и так называемых гравитационных колодцев. Комассированное воздействие текуче-скоординированной массы спутников сумело вырвать из атмосферы изрядное количество инертных газов, которые можно было использовать в изготовлении дорогих нофитовых лампочек. Я мало что знал насчет этого, но сразу же решил, что, по крайней мере, в этой планетарной системе алонби могли похвастаться недюжинным интеллектом.

Поблизости от меня находились разбитые фрагменты обшивки чугунного котла. Корпус нашей рухляди в этом месте был изрядно прорежен. Осталась только мощная рама с пристегнутыми к ней орудиями. Я снова поправил на себе пряжки канонерских поясов. Подтянул зацепы. В конце концов, я находился в открытом пространстве и не знал, как подействует на меня отдача серии или быстрые маневры судна во время битвы. Но я чувствовал отдаленный жар солнца системы и втягивал в легкие межпланетарный эфир, так отличающийся от нашего. Казалось мне, что после каждого вдоха у меня на языке остается характерный налет. Металлический на вкус, он замораживал мне глотку ледяными иголками. Еще год назад я бы не ожидал от себя такой смелости.

Я аккуратно всунул трубу эластичного телескопа внутрь глазницы. Поправил телепортационный пояс и с необычайной деликатностью огладил поверенное мне орудие – автоматического типа. Имей мы в свое время подобные устройства на Земле, шетти не имели бы и шанса. На позиции канонира были принайтовлены специальные боевые сандалии. Я с немалым трудом приспособил к ним ноги. У инверри стопы были удивительно маленькие. А из всего комплекта рабочих протезов я оставил себе только пару дополнительных рук. Остальные покоились в небольшом футляре, отданном мною в постоянное распоряжение князю.

Я застегивал озябшими человеческими пальцами новые и новые пряжки, а одновременно одеревенёнными протезами тщательно выставлял сотни рычажков. Включил паровое обращение орудия. Услышал отдаленное шипение. Эфир переносил звуки исключительно избирательно. Некоторые он усиливал, другие – приглушал. На шкале пушечного ствола я заметил снарядную камеру. Стрелка упиралась в указатель «полная».

Сейчас мы шли по высокой дуге со стороны четырнадцатой луны шестой от солнца планеты. Я видел впереди далекую линию длинного конвоя Котлов. Это были гигантские машины. Никогда – ни ранее, ни после – я таких не встречал. Я был удивлен масштабом выполненных инженерных работ. Имперская мощь, которой мы собирались противостоять, не имела себе равных во всей известной нам вселенной.

До ушей моих донесся слабый отзвук. Обеспокоенный, я взглянул вниз, на работающего у другого орудия Шанкбелла. Приятель мой уже занял канонирскую позиции. Стоя, он едва-едва достигал высоты мощного, украшенного серебряной инкрустацией ствола. Он тоже склонил голову в сторону солнца и прислушивался. Выглядел он презабавно. Перетянутый широкими поясами канонира малец. Пряжки сверкали в его одеждах, словно ряды медалей. Графские усы подергивались льдом по мере того, как он дышал – все осторожней. Он улыбнулся мне. Пытался что-то мне сказать, но его заглушил звук, похожий на очень далекую песню, звук, идущий со стороны темнейшей точки в центральном завитке ядра Галактики. Я был удивлен не меньше его, что мы вообще что-то слышим. Непривычное к вибрациям эфира человеческое ухо должно было остаться глухим к этому призрачному зову.

Так, в резких ударах моего сердца, рождалась тревога.

Пользуясь максимальным увеличением в моей глазницу, я внимательно осмотрелся по этому миру. Доминировали здесь оранжевые гиганты превышающие силу Сияния нашего Солярного Солнца в мириады раз. Это было безмерное богатство, за которое, должно быть, шла не одна война. Там бы я и стал искать легендарных хадов. Звезды чуть ли не отирались друг о друга в безумном танце взаимных гравитационных связей. Взлелеянный в мечтах, теплый, заселенный мир. Странно, что наши аборигены не выбрали себе его как лучший дом. Там ведь они могли сколько угодно пользоваться благами телепортации. Тона странной песни то взлетали, то опадали. Беспокоили. Я почувствовал сонливость. А насколько же сильным должен оказаться этот звук у его источника? Кем же были существа, владеющие такими силами в надэфирном медиуме? В этом-то нам и предстояло разобраться.

Тем временем, после отстыковки баржи с грузом руды, наш котелок, носящий гордое название «Гартор» оказался замечен. Один из огромных космических транспортов алонби отошел от конвоя и направился в нашу сторону. Рос на глазах. Уже издали световой сигнализацией потребовал от нас поднять флаг. Пилоты «Гартора» почти не обращали на это внимания.

У меня как раз оставалось время, чтобы присмотреться к его конструкции.

На первый взгляд, подобное техническое устройство не было приспособлено к полету в космическом пространстве. Его не обтекаемые формы противоречили принципам эфирной авиации. Любой венусианский университет измордовал бы его конструктора.

Удивление вызывала и архитектура.

Прежде всего, очаровала меня своими размерами линия из двадцати шести коптящих труб. Знаю, они сжигали в топках – кроме эфира – еще что-то, то, что выстреливало тучами бесшумных искр. Непросто сказать, что именно. Трубы были поставлены по длинной оси транспорта. Чем ниже они располагались, тем более сложной становилась конструкция. Тысячи решеток и артиллерийских позиций венчало ее низ, который одновременно мог выступать и щитом. Трубы, установленные вдоль центральной оси, порой начинали вращательное движение, и тогда все вместе это напоминало гигантскую мельницу. В самом низу висело несколько тысяч мощных цепей и гидравлико-магнитные якоря. На миг гигант закрыл нам солнце. Потом резко ускорился в нашу сторону. В единую секунду я увидел огромный борт и направленные на нас ряды орудий. Но пока что не раздалось и выстрела.

Словно алонби специально разворачивались к нам рычащей мордой, оснащенной вместо клыков орудиями.

Я имел очень четкие инструкции.

Борт был идеальной целью.

Я дал залп из тридцати снарядов. Если бы кто-то из вас мог увидеть ту феерию сплетенных дымов, в свободном полете устремляющихся к борту врага!

Полетели они словно жемчужины из порвавшегося ожерелья. Звезды под опорами моих сандалий канонира заморгали, когда мощный рев взрыва сотряс эфир и палубы нашего малого движимого мира, «Гартора». На миг котел алонби засверкал сильнее, чем солнце, укрытое за его рассыпающейся тушей. Капитан не шутил, когда говорил о пути сквозь мусор. Мы, полные энтузиазма, метнулись в открывающееся окно в вихрящемся корпусе врага. Взрыв на миг создал пустоту, в которую мы втолкнули «Гартор». Прошли в нее, словно вихрь.

Идущая в сторону границ системы вереница котлов замедлилась. Они не ожидали чего-то подобного. Генералы совещались. Не знали, с кем имеют дело. Только предполагали. Приняв во внимание нашу наглость, они опасались теперь наличия целого флота, скрытого на дальних флангах. Ведь маленький скутер или крейсер не мог нанести настолько серьезный урон, верно? Похоже, он (мы) были лишь приманкой.

От идущего конвоя оторвалось несколько кораблей. Завыли боевые сирены. Никогда в жизни я бы не подумал, что эфир в состоянии передать такую массу столь разнородных звуков. Котлы вставали в классический линейный строй. Мы видели густой лес огромных, все сильнее коптящих труб. На нас словно надвигалась линия обезумевших паровозов!

Но капитан наш не намеревался вести себя по-джентльменски перед лицом такого численного превосходства врага. Он прекрасно знал, как и где ударить, чтобы парализовать ответный ход. Наш котел невероятно ускорился. Мы ринулись вниз, под брюха приближающихся машин. Я почувствовал внезапное головокружение. Боялся, что мы достигнем тентральной скорости. Тогда бы мы, находящиеся снаружи скорлупы корабля, не выжили.

Я запаниковал.

Он и правда это делал!

Я выставил вперед дрожащие руки.

Сосредоточился. Приготовился к телепортации. Увидел возбужденного графа. Он махал мне свободной рукою. Успокаивал.

Алонби все еще не воспринимали нас всерьез. Даже на миг не подумали они о возможности тентральной скорости при таком нагромождении массы. Потеряли нас из поля зрения. А мы были уже на расстоянии релятивистской четверти часа от ничего не подозревающего конвоя.

Мы неслись вдоль гигантской шеренги транспортников. Под нами мелькали их формы. Изменилось звучание выхлопов. Анганон выпустил направляющие осветительные ракеты. Я тщательно направил по их следу мои снаряды.

Это выглядело как налет.

Вместе с Шанкбеллом мы всаживали в них очередь за очередью. Выскакивали ленты с зарядами. Вновь снаряженные, они, тем не менее, быстро заканчивались. Везде вихрились раскаленные до белизны металлические гильзы. Я разогнал их свободной рукою. Видел хохочущего графа, и представлял себе собственную мину триумфатора.

Позади нас раздался первый взрыв, а потом все небо, оставленное нами, сотряслось. Прежде чем я понял, что к чему, наш небольшой кораблик оказался борт к борту с несколькими крейсерами. Их артиллерийские люки еще не успели открыться, когда мы влупили по ним всем бортом. Потом ловким прыжком ушли в межзвездное пространство – уже на постоянной подтентральной скорости. За нами полетели первые из выпущенных врагом снарядов. Не долетели. Мы уже оказались за границами их действия.

Я удивлялся, что ничего не ощущаю. И я все еще оставался жив.

Потом меня забрали на борт – без сознания. Неоценимый Йарраги выпутал меня из упряжи. Я проснулся в маленькой каюте, не большей будки венусианского пса. Рядом с постелью лежала настоящая книжка и оставленные бароном алонбийские пенсне для чтения. Не забыл он и о стакане холодного грога инверри и о коробке муссовых сигар. Я прикурил первую попавшуюся с истинным удовольствием.

Вдыхая дым, перед глазами я удерживал лишь прекрасное лицо графини Цидонии Хорнсби из Алькебари. И ничего кроме».

Polski oryginał

ydawnictwo: Solaris Cykl: Trylogia Solarna Data wydania: Kwiecień 2015 ISBN: 978-83-7590-226-6 Oprawa: miękka Liczba stron: 480 Cena: 35,99 zł Tom cyklu: 1